Если смотреть на маяк Балюзек с высоты птичьего полёта, то его можно принять за крошечное, приготовившееся к обороне военное укрепление. А если подняться повыше, под облака среднего яруса, где летает наша малая авиация, то Балюзек может показаться всего только поплавком, покоящимся на океанской волне.
Полуостров, на котором укрепился маяк, самая приметная точка здешних мест, тоже носит название Балюзек. И мыс здесь того же названия. Мыс - разграничитель. Мыс - метка: вот здесь заканчиваются воды залива Владимир, а здесь они уже мешаются с водами Японского моря.
Такой вот масштаб. Такая гидрография. Название Балюзек кажется чем-то уменьшительно-ласкательным. Что это вообще такое - Балюзек? Если писать Баллюзек через двойное «л», то получится фамилия офицера-артиллериста, будущего дипломата Льва Фёдоровича Баллюзека (1822-1879), одного из первых российских министров-резидентов в Китае. И полуостров, и мыс, и маяк на нём - дань памяти этому, оказавшемуся очень полезным для России, человеку. Он как бы теперь у неё на вечной службе.
Всё это я «считал» с одной живописной работы. Она называется «Маяк Балюзек». Её автор - Сергей Барсуков. Холст красив. На переднем плане - скалистый обрыв. Весь в выступах и темноватых, хранящих прохладу расщелинах. Не страшный. Не бездна. А какой-то житейский на вид, ластящийся к морю, исполненный какого-то эпического покоя. А дальше - склоны. Их зелень. И море. На море -штиль. Над морем - утёс-выступ. На нём маяк, накрытый покатой красной крышей. И дальше – Японское море. Нейтральные воды. Маяк - с повадками дипломата, вышколенный и предупредительный, само воплощение того министра-резидента, именем которого назван.
Вот такая работа. Такой способ показать мир и одновременно рассказать о нём. Сочинить рассказ настроением, красками, всем художественным инструментарием. Рассказ подробный, сюжетный, захватывающий как сама история. Или как сама жизнь.
Другой холст – «Мартовский день в Анисимовке». Весенняя распутица. Сколько таких «распутиц» мы видели-перевидели. А тут ты смотришь и поёживаешься. Будто бы напитываешься всей этой мартовской сыростью. Чувствуешь, что тебя уже знобит. Тебе хочется в тепло, к печке. Отогреться, справиться со своим, непонятно откуда взявшимся волнением. Поругать весну за холодный нрав. Ты делаешь всё это на ходу, направляя свои шаги прямиком к какому- нибудь «Дворику в Анисимовке».
Такой самый обычный дворик. Окраинный. Глубинный. Дворик окружает дом. Дом такой же неказистый, как двор и забор. Облака висят низко-низко, и кажется, что недавно прошёл дождь. В рытвинах на дороге всё еще держится вода. Но земля - тёплая. Золотистая. С курами да петухом на выгоне. И перед домом чисто и сухо. А осень – робкая-робкая. Как будто не осень, а только намёк на неё. И эта дымка, как кайма, вокруг деревьев – фиолетовая, нездешняя.
Вот так истомишься на припёке и захочется большой воды. Большой. Тёмной. Синей–синей, как Амурский залив, разостлавший перед тобой сопочки и взгорки Песчаного мыса. Только подумал, и вот он – морской вид. Здесь море укрощено человеком. Регатой. Её парусами, исчертившими и тёмную волну, и низковатую облачность, и самый воздух с запахами водорослей и мокрого песка.
Сергей Барсуков – из того разряда мастеров, которые и художники, и рассказчики. Краски для них – не самоцель. Цвет – не нечто самодовлеющее. Они бывают и тусклы, и не так чтобы очень выразительны. Будто бы их на холст перенёс не художник, а какой–нибудь скучный натуралист. Попадаются работы хмурые, пасмурные. И настроение их таково, будто бы у тебя неудачно сложился день. Но это всё издержки. Барсуков – художник неровный. Художник прерывистого дыхания.
Мне кажется, ему лучше пишется, когда он не один, когда рядом кто- то из близких, из понимающих. Николай Егорович Большаков, к примеру. С ним он в 2010 году объездил всё северное Приморье, и на маяк Балюзек заглянул. Наверное, поэтому Барсуков присоединился к группе художников, назвавших себя «Дом Пришвина», художников с артёмовской пропиской, развивающих «собственно пришвинское» в своём искусстве. Вместе с В. Олейниковым, В. Убираевым, Г. Кунгуровым – создателями творческого движения «Дом Пришвина», он вынашивает своё искусство. Вынашивает бережно и трудно, пытаясь выйти к тому «заветному», что оставил после себя путешествовавший в этих местах М.М. Пришвин. То, что по Пришвину углубляет глаз и осветляет душу. И в свете этой глубины просится на холст.
Сергей Барсуков – странник и передвижник. Дорогу ему освещает свет маяка Балюзек. Маяк ведь выручает не только морского человека, но и сухопутного тоже. Это когда свет его настолько чист, настолько прозрачен, что его как бы и нет. А есть ощущение этого чистого и прозрачного, когда хочется всем сердцем принять жизнь и задуматься о её красоте.
Александр Брюханов
Из биографии:
1951 год – год рождения. Артем.
1964-1966 гг. – Художественная студия при Дворце угольщиков г. Артема. Руководитель – П.М. Холин.
1968-1973 гг. - Учёба на горном факультете Дальневосточного политехнического института.
1973-2009 гг. – Административная работа в институте Дальгипрошахт и других организациях Владивостока.
1977-1981 гг. – Учёба на театральном отделении Владивостокского художественного училища. Мастерская В. Прохоренко и Л. Убираевой.
1995 год – Начало выставочной деятельности.
2003 год – вступление в Приморскую организацию ВТОО «Союз художников России».
Персональные выставки:
2006 год – Владивосток, Дом художника.
2011 год – «Музыка пейзажа». Владивосток. Дом художника.
2017 год – «Дыхание весны». Артём. Галерея. Совместно с Г. Кунгуровым.
2018 год – «Сокрытое в листве». Владивосток. Дом художника. Совместно с Г. Кунгуровым.