Матвеевы. Две даты. Две жизни. Два мира

Под таким названием ПКПБ им. А.М. Горького и издательство «Валентин» опубликовали материалы III-их Матвеевских научных чтений, приуроченных сразу к двум юбилеям: 100-летию со дня рождения Ивана Елагина (Матвеева), крупнейшего поэта второй волны русской эмиграции и 100-летию Татьяны Матвеевой, выдающегося дальневосточного библиографа-краеведа.

В сборнике представлены статьи, посвященные жизни, творчеству и разным сторонам общественной деятельности семьи Матвеевых – ученых, просветителей, литераторов, выдающихся поэтов, подвижников издательского дела на Дальнем Востоке. Сборник предваряет вступительная статья Александра Брюханова «Матвеевы. Контекст и тексты», с которой мы предлагаем ознакомиться нашим читателям.

Матвеевы. Контекст и тексты

Вглядываюсь, дверь туда открыв, Где хранится времени архив...

Елагинские строчки, начинающие поэму «Память». Ее содержание - некое вместилище памяти поэта. Архив его души, документы которого подробно описаны, систематизированы и мо­гут быть востребованы любым, кто в этот архив обратится. За два последних десятилетия Иван Елагин издан в России максимально полно. А такие его поэмы, как «Память», «Беженская поэма» или сборник «По дороге оттуда», считающиеся автобиографически­ми, не без оснований исследуются специалистами как реальные человеческие документы.

Эта точка зрения поддерживается и елагинским окружением. Из рук близких ему людей мы получаем живые свидетельства о жизни и творчестве поэта. Вот одно из последних приобретений: переданный дочерью поэта Еленой Матвеевой (шт. Монтана, США) научный журнал Canadian American Slavic Studies за 1993 год. 27-й том этого журнала полностью посвящен памяти И. Ела­гина. В нем авторы публикаций - ученики, коллеги и друзья поэта - делятся своими воспоминаниями, впечатлениями и выражают благодарность за тот урок высокой нравственности и блестящего учительства, который они вынесли из общения с ним. Подробнее о Елагинском выпуске журнала Canadian American Slavic Studies будет рассказано в статье Л.С. Филоненко «Архив Ивана Елагина в библиотеке университета г. Питсбурга», с которой вы познако­митесь на страницах настоящего сборника.

Сборник - он называется «Две даты. Две жизни. Два мира» - объединил доклады, представленные на III Матвеевских чтениях, посвященных изучению жизни, творчества и общественной деятельности представителей этой поразительно одаренной семьи - просветителей, ученых, создателей приморских СМИ, подвиж­ников издательского дела, литераторов и выдающихся поэтов. Со­стоявшиеся в декабре 2018 года в Приморской краевой публичной библиотеке им. А.М. Горького Матвеевские чтения - знак нашей особой признательности всем Матвеевым.

Актуализация заявленной темы вызвана двумя юбилеями, которые общественность Владивостока отметила в декабре 2018 года: 100-летие Ивана Елагина - крупнейшего поэта второй вол­ны русской эмиграции и 100-летие со дня рождения Татьяны Зотиковны Матвеевой - видного дальневосточного библиографа и краеведа.

«Две большие даты, ставшие главными для III Матвеевских чтений, снова дают нам возможность окунуться в мир двух представителей семьи Матвеевых», - отмечает в статье «Исследова­ние жизни и деятельности династии Матвеевых во времени и пространстве» заведующая отделом краеведческой библиографии ПКПБ им. А.М. Горького Н. С. Иванцова. Цель ее работы - опи­сание ресурсной базы, которой располагает сегодня современное матвееведение. Как выясняется, она достаточно обширна. Знаком­ство с имеющейся литературой и архивными данными позволяет увидеть матвеевский мир во всем его многообразии и полноте. Один только архив Н.Н. Матвеева-Бодрого (сына основателя ди­настии - Н.П. Матвеева-Амурского), переданный им в Хабаров­ский краевой музей им. Н.И. Гродекова, представляет собой архив в архиве. 200 тетрадей, 21 тысяча папок, более 30 тысяч до­кументов, многочисленные фотографии, рукописи, публикации.

К.Н. Зилова, в недавнем прошлом сотрудник хабаровского музея, помнит Николая Николаевича Матвеева-Бодрого, встреча­лась и общалась с ним на протяжении нескольких десятилетий. К оценке собранного Матвеевым-Бодрым у нее отношение и про­фессиональное, и эмоциональное. И это по-человечески очень понятно. Участие К.Н. Зиловой в чтениях - представление днев­ников Н.Н. Матвеева-Бодрого 1903-1930 гг., ценнейшего раздела в его архивном собрании. Публикации предпослан заголовок «И делает историю прозрачной». Строчка из стихотворения Новел­лы Матвеевой, посвященного труду архивариуса. Точнее, труду ее отца - Н.Н. Матвеева-Бодрого. Отец прославленной поэтессы еще и литературный герой ее поэзии и мемуарной прозы «Мяч, оставшийся в небе».

В том, похож ли литературный Матвеев на того Матвеева, с которым мы познакомимся по его дневниковым записям, разби­рался автор этих строк. В его эссе «Отец. Уроженец «Страны Прибоя» анализируется попытка Новеллы Матвеевой раскрыть личность отца в жанрах лирической поэзии и мемуарной прозы.

А вот та же попытка создать образ реального человека, при­менив чисто научный, исследовательский подход. «Языковая лич­ность Т.З. Матвеевой (По материалам личного дневника 1944 года)» - так называется работа кандидата филологических наук И.А. Фадеевой (Восточный институт - Школа региональных и международных исследований ДВФУ), в основу которой положе­ны наблюдения за речевой деятельностью героини ее исследова­ния, разобраны дневниковые тексты и их языковая структура как форма социальной характеристики личности. «Обращение к язы­ковой личности Т.З. Матвеевой, - утверждает автор, - значимо для нас тем, что она является носителем базовой культуры - русской - и маргинальных». И далее следует уточнение. Матвеева одно­временно - носитель приморского языкового субкода, что важно в рамках описания истории формирования современной живой речи дальневосточников, и носитель субкода семьи Матвеевых, что значимо для историографов семьи и приморских краеведов.

Для характеристики личности могут избираться различные пути. С.Б. Рослова, главный библиотекарь информационно-библиографического отдела ПКПБ им. А.М. Горького, использует биографический метод. Дневники Татьяны Зотиковны ей ин­тересны как уникальный личный опыт. Их страницы позволяют глубже заглянуть во внутренний мир автора, который она сумела сохранить в душевной чистоте и благородстве. «Мне хотелось идти иными дорогами». Дневники Т.З. Матвеевой». Закрепляя эту дневниковую строчку в названии, автор статьи тем самым подчеркивает мысль об особом, неординарном пути, который был предназначен для большинства Матвеевых.

Скромная, добродетельная жизнь Татьяны Зотиковны и жестокость обстоятельств, в которой она протекает. Невольное приятие судьбы. Это один мир. Одна жизнь. А вот другой мир. Другая жизнь. Надо ли спрашивать человека, какой идее он служит? К ка­кой партии принадлежит? Что в государственном устройстве при­емлет, а что нет? «Не в этом суть, - мог бы ответить на этот вопрос Иван Елагин, ссылаясь на собственный пример. - Суть в том, что ты за человек.» Что ты выбираешь? Свободу или порабощенный разум и дух?

Иван Елагин выбирает свободу. И все его творчество — это лишь необходимость подвести под это решение оправдывающий его довод. Довольно жестко сформулировано. Но основания для подобной формулировки дают два включенных в сборник обшир­нейших исследования - «Серебряный век дальневосточной поэ­зии. Братья Матвеевы - футуристы, имажинисты, обэриуты...» и «Лоскутья и обломки поэтической души: трагическая «месть без­умного урода» в литературных экспериментах Гани Матвеева». Их автором выступает ученый-филолог Е.О. Кириллова. К сожа­лению, и в той, и в другой публикации мы позволили себе сделать некоторые сокращения. Размеры сборника ограничены. Труды же Е.О. Кирилловой этих ограничений не признают. Как не признают никаких ограничений персонажи ее исследовательских трудов: их жизнь и их творчество.

Испытывала ли поэзия Ивана Елагина и сам он как человек влияние этой футуристической среды? Формировало ли оно его? Ведь отец Елагина - признанный лидер тогдашнего поэтическо­го авангарда Венедикт Март. Одна из публикаций сборника дает представление о том, как складывались отношения Марта-стар­шего и Марта-подростка. Вы узнаете об этом из писем Вене­дикта Марта к сыну Зангвильду (Ивану Елагину), датированных 1928-1929 гг. Место отправления - саратовская ссылка. «Ходи с поднятой головой по земному шару» - строчка одного из писем Ве­недикта Николаевича, ставшая названием публикации Н.П. Гребенюковой (г. Хабаровск, научный музей им. Н.И. Гродекова).

Надо полагать, духовный, матвеевский футуризм в фор­мировании Ивана-Зангвильда сыграл не последнюю роль. Идея - ничто, пока она не станет твоей плотью, не однажды приходилось слышать ему...

Венедикт Март этим жил. Иван Елагин подобное лишь до­пускал. Но жил, придерживаясь иных постулатов. Например, вот такого: поэзия — это идеальное воспроизведение всей жизни. Иде­альное - в смысле подлинное. С подобной позиции рассмотрена в сборнике проблематика отдельных стихотворений поэта. Анализ проделан молодыми людьми, магистрантами и студентами Восточ­ного института - Школы региональных и международных иссле­дований ДВФУ - Мариной Мезенцевой, Аленой Фадеевой и Пав­лом Куречко. Их участие в сборнике - факт отрадный. Молодые начинают свою научную работу с разбора текстов произведений крупнейшего поэта, которые ввиду исторических и общественных обстоятельств только-только становятся предметом изучения фи­лологического исследования.

Вот темы, привлекшие внимание молодых: «Оценка истории в стихотворении Ивана Елагина «Бомбы истошный крик» (Сбор­ник «По дороге оттуда», 1952) - автор Алена Фадеева. «Концепт «Луна» в стихотворениях Ивана Елагина» - доклад Марины Ме­зенцевой, магистранта кафедры русского языка как иностранно­го, ДВФУ. И, наконец, «Иван Елагин: «Смех нам был защитой. Альбом домашних и шуточных стихов поэта», с которыми работал Павел Куречко.

Научные отношения с творчеством выдающегося поэта толь­ко начинают складываться. Заметна робость. Но она извинительна и объяснима. Важно другое. Важны уроки, полученные молодыми в ходе знакомства с общей концепций елагинского творчества. Эта работа обещает стать интереснейшим разделом отечествен­ной словесности, генетически связанной с дальневосточной поэ­тической традицией.

Библиографирование как процесс библиотечно-библиографической деятельности также сочетает в себе традиционные и пока еще только формируемые подходы. Татьяна Зотиковна Матвеева - представитель традиционной библиографии. Цель публикации Т.А. Самойленко «Во всей полноте знания» (автор - заведующая СБО ПКПБ им. А.М. Горького) - показать , как достижения традиционной библиографии развиваются в новых форматах обработки информации.

Основы своей профессии Татьяна Зотиковна приобретала, выполняя поручения отца - известного ученого и выдающегося библиографа Зотика Николаевича Матвеева. Сам Зотик Никола­евич в юности серьезно увлекался идеями Н.А. Рубакина, извест­нейшего российского ученого, литератора и просветителя, автора, снискавшего широкую известность в 1910-е гг. научного труда «Среди книг». В нем Н.А. Рубакин изложил свои взгляды на роль книги в самообразовании, на научность комплектования фондов публичных библиотек и их систематизацию. Принципы, сформу­лированные Н.А. Рубакиным, стали основополагающими в библи­отечной деятельности Зотика Николаевича и его дочери Татьяны. Об этом, широко привлекая имеющиеся в ПКПБ им. А.М. Горь­кого источники, написала Л.Г. Осадчук, заслуженный работник культуры РФ, заместитель директора ПКПБ им. А.М. Горького. К ее статье «Сочинения Н.А. Рубакина и их влияние на обществен­ную деятельность Зотика Матвеева» внутренне обращена еще одна публикация сборника - «Просветительские проекты библи­ографа-краеведа Т.З. Матвеевой». Эта статья Н.С. Иванцовой - о внебиблиотечной деятельности Т.З. Матвеевой. О следовании той самой рубакинской традиции, которой она училась у отца. Это популяризация краеведческой литературы и самого краеведения как перспективнейшей области знаний, ее систематические вы­ступления в различных организациях г. Владивостока с обзорами, беседами, лекциями и т. д.

Л.Г. Осадчук приводит в своей статье одно из писем Зотика Николаевича своему наставнику: «Размышляя над смыслом жизни, -пишет он Н.А. Рубакину, - пришел к выводу, что каждый человек независимо от социального положения должен непременно изучить какой-нибудь вопрос и, изучив его, применить свои знания на деле. Вопрос этот должен носить общественный характер. Все равно, будет ли он местным или длительным по своему значению». Вме­сте с отцом Татьяна Зотиковна имела полное право подписаться под этими словами. И еще больше оснований имел на это родо­начальник матвеевской династии Николай Петрович Матвеев. Или Матвеев-Амурский - псевдоним, с каким вошел он в историю общественной мысли не только Владивостока, но всей Тихоокеан­ской России.

Кажется, что может добавить к нашим знаниям о Матвееве - общественном деятеле, Матвееве - подвижнике, основателе при­морской журналистики, издателе первых книг о природе и истории Дальнего Востока, председателе и члене шести думских комиссий представляемый вам сборник? Благодаря усилиям местной краеведческой науки образ личного почетного гражданина г. Владивостока Н.П. Матвеева-Амурского предстал перед нами во всей его масштабности и полноте. И тем не менее авторы предлагают нам новые аспекты изучения как творчества Николая Петровича, так и его личности, нашедшей применение своей энергии в многотруд­ном деле служения прогрессу и гуманизму. Кандидат филологи­ческих наук Л.Е. Фетисова (Институт истории, археологии и эт­нографии народов Дальнего Востока ДВО РАН) доказывает, что матвеевская очеркистика неотделима от насущных проблем вре­мени, в частности, от проблем межэтнических отношений, склады­вающихся на тот момент в крае (статья «Этнографическая проза Н.П. Матвеева-Амурского: Очерки жизни Южно-Уссурийского края на рубеже ХIХ-ХХ вв.»).

Интересную тему для исследования выбрала ученый-фи­лолог Ю.А. Яроцкая (ДВФУ). «Владивосток - Н.П. Матвеев - Н.М. Пржевальский - Владивосток. Образ города». Линейка из фамилий исторических лиц и дважды упоминаемого топонима об­разовала некую адресно-личностную модель передачи информа­ции: Владивосток Матвеева (его «Краткий исторический очерк г. Владивостока») и Владивосток Н.М. Пржевальского («Пу­тешествие по Уссурийскому краю»). Передача информации об этом только-только нанесенном на карту Императорской России городе. У Матвеева - информация во времени. Историческом. У Пржевальского - в пространстве. Физическом. Географическом.

Отметив достоинства той и другой работы, автор считает нуж­ным подчеркнуть: «Объективно и Николай Михайлович, и Николай Петрович внесли свой большой вклад в развитие нашего города и в сохранение памяти о том, каким был город на заре своего существо­вания». И о том, добавим, какими незаурядными, неординарными личностями были его жители.

Вот две фамилии. Некто Агибалов и жертвующий своей жиз­нью директор Владивостокской мужской гимназии Павел Алек­сандрович Дьячков. «Скрипка Агибалов» - незавершенное тво­рение Н.Н. Матвеева-Бодрого. Мемуарная повесть, посвященная отцу - Николаю Петровичу. Повесть неоконченная. Черновик. Рабочий вариант. Ее герой - прелюбопытнейшая личность - Аги­балов, поселившийся у Матвеевых и близко сошедшийся с матве­евским семейством. Фигура загадочная. Мистическая. В ее изо­бражении переданы ощущения, чувства и эмоции автора, подчас выходящие за рамки реальности.

Данный прием весьма характерен. Он заимствован Николаем Николаевичем у брата - Венедикта. «Собственно-мартовское» довольно заметно. Но автор статьи Г.Н. Токарева, заведующая музыкально-нотным отделом библиотеки, исследует не литера­турные особенности текста. Ее интересует история написания. Сюжет. Его жизненная основа. И, разумеется, фигура героя. Та­инственная. Полумистическая. Возникшая, как говорится, на гра­ни добра и зла.

Публикация Г.Г. Климова «За други своя», опять же, связана с именем Николая Петровича Матвеева-Амурского, но ее герой - резкая противоположность Агибалову, который не ищет ни добра, ни света.

Дьячков же, напротив, личность, несущая свет. Настоящее не угнетает его. А будущее не кажется ни страшным, ни роковым, ни необратимым. Будущее — это та самая учащаяся молодежь, кото­рую он призван образовать и наставить. «Новый директор - при­мер хорошей жизни для молодежи», - пишет в своем предисло­вии к сборнику стихов П.А. Дьячкова их издатель Н.П. Матвеев. Дьячков связывает со своими учениками все свои самые лучшие устремления. Он готов отдать за них свою жизнь. Что и происхо­дит. Директор гибнет, спасая тонущего ученика.

Н.П. Матвеев счел своим долгом отпечатать в собственной типографии сборник стихов Дьячкова, сопроводив его своей вступительной статьей. С репринтным изданием сборника, поступившим накануне Матвеевских чтений в ПКПБ им. А.М. Горького, и работал автор статьи «За други своя».

Матвеевский фонд библиотеки ее сотрудники называют домашним, очень семейным словом «полка». Оно пришло в наш обиход от кого-то из Матвеевых. Может быть, от Н.Н. Матвеева-Бодрого, может быть, от Г.Н. Матвеева. Его укоренению способствовала и сама Татьяна Зотиковна. Выражение «Для нашей матвеевской полки» часто звучало из ее уст. Все, что Матвеевым удавалось опубликовать, непременно оказывалось у Татьяны Зотиковны, а затем - на заветной матвеевской полке. Это все Та­тьяна Зотиковна называла матвеевщиной. Исследованию этого раздела фонда посвящена работа заведующей отделом хранения фонда ПКПБ им. А.М. Горького Е.Л. Павленко «На матвеевскую полку».

«Формирование матвеевского фонда, - считает нужным подчеркнуть другой участник сборника - Н.И. Кузьмина, автор статьи «Матвеевская отметка. Премия им. Матвеевых и ее лауре­аты», - рассматривается ПКПБ им. А.М. Горького как историче­ская традиция. Она сложилась и формируется как специфическая книжная культура, как собрание уникальных краеведческих источ­ников не только с приморским, но и дальневосточным адресом. Функцию пополнения этой коллекции взял на себя «Печатный двор» - Дальневосточная книжная выставка-ярмарка, исполни­тельным директором которой и является автор названной статьи.

Премия им. Матвеевых учреждена библиотекой при поддерж­ке Азиатско-Тихоокеанской ассоциации преподавателей русского языка и литературы и фонда «Русский мир». Все организацион­ные работы и само вручение премии осуществляются в рамках книжной выставки «Печатный двор». Представляя лауреатов премии, оценивая их вклад в книжную отрасль Дальнего Востока, автор рассматривает Матвеевскую премию как новую и эффективную форму поощрения участников литературного процесса и из­дательского дела в регионе.

В мире книжной культуры региона фамилия Матвеевых се­годня (и это подтверждают проведенные в декабре 2018 года, III Матвеевские чтения) продолжает оставаться ключевой. Матвеев­ская линия была начата Первыми, юбилейными (100 лет Зотику Николаевичу Матвееву), научными чтениями. Затем, десять лет спустя, состоялись чтения, приуроченные к 80-летию Т.З. Матве­евой. А в 2018 году - третья по счету конференция, объединившая две даты, два юбилея - поэта И.В. Елагина (Матвеева) и библио­графа Т.З. Матвеевой - «Две даты. Две жизни. Два мира».

Разумеется, подобные разрывы во времени не должны стано­виться системой. Системой должна стать постоянная, вдумчивая, исследовательская работа - та, которую мы называем региональ­ным матвееведением. Ее основатели - авторы статей, составивших содержание первых сборников Матвеевских чтений. Сегодня эти исполненные простейшим типографским способом сборники - наши раритеты, библиотечный FICTION. Два скромных по объе­му книжных пространства. Пространства реальной жизни и исто­рической правды.

Нынешний матвеевский том — это выход за пределы двух этих пространств. За пределы реальной фактологии. Во втором томе материалов Матвеевских чтений (назовем его так, хотя этот том - брошюра в 70 страниц) ученый-книговед из Хабаровска С.М. Нарыжная резюмирует: исследователи уже выявили основные события и факты в истории матвеевской семьи. То есть фактическое уже со­брано и представлено. Начинается этап изучения. Филология начи­нает теснить фактологию. И это, собственно, то новое, что стало открытием III Матвеевских чтений. Наследие семьи становится предметом науки. Мы уже готовы внести поправки в ставшие кано­ническими тексты самого авторитетного отечественного знатока творчества Ивана Елагина Евгения Витковского (статья «Цитаты к биографии», автор - дочь поэта Елена Матвеева). Или ввести в литературный оборот ее же воспоминания (статья «Есть ли в ва­шем английском прошедшее время?»).

Helen Matveyeva (Елена Ивановна Матвеева) - хранитель­ница памяти об отце и той части архивных документов, которые еще не переданы ею в университет в Питсбурге, сегодня она жи­вой источник пополнения современного матвееведения, и все мы выражаем ей огромную признательность за помощь, оказанную в подготовке и проведении III Матвеевских чтений и работе над данным сборником.

Помимо докладов и сообщений, в сборник будут включены фотодокументы, многие из которых широкому кругу обществен­ности мы представим впервые. В том числе и уникальная живо­писная работа Михаила Вербова, выдающегося американского художника, оставившего Россию в 1924 году.

Зачерпнуть из этого живого источника как можно больше информации, сделать ее предметом изучения русской историко­литературной мысли - вот задача, которую выдвигает перед нами время и которая делает всех Матвеевых активнейшими участника­ми жизни современной России и ее культуры.