О сотворении Приморского края Гора Тигриная (Лахутинза) Легенды о женьшене О женьшене О тигре Гора Пидан О Ханке О лотосе Лимонник Виноград Акулькин ключ Бикинское угольное месторождение О Сенькиной Шапке Как комары в тайге появились О багульнике Об острове Петрова Путешествие к Хозяину рыб Тигрица и Одо
Господь во время сотворения мира позабыл про край наш Приморский. И вспомнил о нем только на седьмой день. Тогда он собрал все имевшиеся остатки и бросил их на Уссурийский край (так раньше называлось Приморье). И потому-то здесь смешано все: флора и фауна северных и тропических стран и все виды богатств земли. Да, многое краю нашему было дано из тех поскребышей, остатков, значит!
Лигин Ю. На Дальнем Востоке. - М., 1913. - С. 262.
Это было очень давно, ни один человек не помнит, когда это началось. Люрл – старик, ему скоро сто двадцать лет, а он не помнит. Его отец жил сто пятьдесят лет, но и он не помнил. Его дедушка был старый, старый человек, но и он не помнил. Никто не помнит!
В горе Лахутинза есть громадная пещера. Такого большого дома нигде нет. Построить такой большой дом человеку невозможно.
Если зайти в эту пещеру, выйти уже нельзя. Она уходит далеко в горы, и выход из нее на той стороне, где садится вечером солнце.
Жили в этой пещере четыре тигра. Жили много-много лет. Как верные стражи, они охраняли от злого духа то, без чего человек жить не может. Здесь были собраны лучшие одежды для человека, оружие, которым он может защищать самого себя, острая пила и острый топор, чтобы срубить и обделать дерево, снасти для рыбной ловли, силки для ловли птицы и зверя, тушь и кисточка для письма.
Тигры никого не трогали. Их можно было видеть около пещеры, когда они грелись на солнце или ходили пить к реке, можно было заходить в пещеру и осматривать хранящиеся в ней предметы, чтобы по их виду сделать такие же для себя. На все можно было смотреть в пещере, даже на то, как старая тигрица кормит грудью своих детей. Но ни к чему нельзя было дотронуться, а тем более что-либо взять или унести с собой. Тот, кто осмеливался на это, совершал жестокое преступление, и его ожидала кара – или болезнь, или смерть.
Но нашелся человек, который нарушил правило. Он вошел в пещеру и, пользуясь тем, что тигры ушли на охоту, взял себе лопату и пилу, которые там были, и незаметно ушел с ними. Но они не пригодились ему: по дороге он был раздавлен упавшим деревом.
Еще десять, а может быть, и пятнадцать лет назад тигры жили в пещере Лахутинза, но потом куда-то ушли. Теперь их нет в пещере, но и сейчас там находится тушь в баночке и кисточка для письма.
Арсеньев В.К. Собр. соч. Т. 4. - С. 225-226.
Женьшень зародился от молнии. Если молния ударит в прозрачную воду горного источника, то источник уходит под землю, а на его месте вырастает корень жизни, таящий в себе силу небесного огня. Дается такой корень в руки только людям с чистым сердцем…
Арсеньев В.К. Собр. соч. Т.4. - С. 237-238.
Раньше женьшень жил в Китае, и никто не знал о его существовании. Но вот великий пророк Лао-цзы открыл его целебную силу и указал людям его приметы. Женьшень бежал к северу в гористые страны. Ученый Лао Хань-ван (князь старых китайцев) при посредстве других целебных трав открыл его местонахождение. Тогда женьшень скрылся в Уссурийский край (Дун-дашань)..
Прошло много веков… И вот три брата – Ван-ганго, Касавон и Лиу-у пришли к берегам Великого океана, искать этот чудодейственный корень. Тут они заблудились и погибли. С тех пор души их бродят по тайге и перекликаются между собой. Каждый женьшенщик, услышав эти стоны и крики, никогда не пойдет в их направлении и непременно свернет в сторону, а если он рискнет туда идти, то ничего не найдет и, наверное, заблудится.
Чтобы спастись от преследования людей, женьшень наплодил множество корней, себе подобных, - «панцуй», как говорят китайцы. Вот почему такой «панцуй», чем ближе он будет к истинному женьшеню, тем больше он похож на человека, тем больше он размерами, крепче в нем сила, и тем дороже он ценится.
Арсеньев В.К. Собр. соч. Т.4. - С. 236.
В восточной Маньчжурии, в горах Нанган-Шаня, жили два знаменитых рода – Си-лянь и Лян-серл, вечно враждующих между собою. Представителем рода Си-лянь был знаменитый воин Жень-Шень; он защищал слабых, угнетенных, отличался удивительной храбростью, был справедлив и великодушен. Он унаследовал от своих предков все душевные их богатства. Сон-ши-хо из рода Лян-серл был редкой красоты мужчина, смелый и энергичный. Он сделался хунхузом, собрал толпу разбойников и с ними совершал нападения на соседей. Жень-Шень давно собирался усмирить Сон-ши-хо, но жизненные пути их нигде не встречались. Но вот Сон-ши-хо вздумал сам напасть на Жень-Шеня. Судьба покровительствовала последнему. Сон-ши-хо был взят в плен, закован в цепи и посажен в глубокую яму. Долго томился Сон-ши-хо в заточении и, вероятно, погиб бы, если бы ему на помощь не пришла красавица Ляо, сестра Жень-Шеня. Ляо влюбилась в разбойника, освободила его из ямы и убежала с ним из дома брата. Как только Жень-Шень узнал об этом, он бросился в погоню и скоро догнал его в диком ущелье Сяо-ли-фаня. Услышав за собою погоню, Ляо спряталась в кусты, а Сон-ши-хо приготовился к единоборству. Оба врага вступили в страшный бой. Силен был Сон-ши-хо, но искусен и ловок был Жень-Шень. Он нанес Сон-ши-хо смертельный удар в грудь. В это время Ляо вскрикнула от испуга. Жень-Шень обернулся, и это погубило его. Собрав остаток своих сил, Сон-ши-хо глубоко в горло Жень-Шеня вонзил свой острый меч. И Жень-Шень и Сон-ши-хо оба пали мертвыми. Долго оплакивала красавица Ляо своего возлюбленного и своего брата, плакала она до тех пор, пока не завяла красота ее, и пока она не засохла так же, как засыхает растение; а на том месте, где падали ее горючие слезы, вдруг выросло удивительное растение «женьшень» - источник жизни».
Арсеньев В.К. Собр. соч. Т.4. - С. 236-237.
Когда-то очень давно жил на свете юноша. Был он очень красив, строен, умен и добр, но беден. Чтобы как-то прокормить себя, он собирал в горах травы, делал из них целебные настойки и лечил людей, которые за это кормили и одевали его, а юноше этого и хватало. Но однажды про юношу узнал богатый человек, который давно уже тяжело болел, и никто его не мог вылечить.
Послал он своих людей за юношей, те привели его. «Если вылечишь меня, - сказал ему богач, - сделаю тебя богатым». Взялся юноша за дело, прошло много дней и ночей, и богач стал поправляться. А у этого богача была очень красивая дочь. Ну, известное дело, они полюбили друг друга. Когда богач совсем поправился и встал на ноги, то призвал к себе юношу и говорит ему:
-Хорошее ты дело сделал, вылечил меня от тяжелой болезни, хочу за это отблагодарить тебя. Проси, что хочешь: деньги, одежду – ничего для тебя не пожалею.
-Не надо мне ничего, - отвечал ему юноша, - а отдай мне свою дочь в жены.
Разгневался богач и прогнал своего спасителя прочь. Делать нечего, пошел юноша в горы и там ищет утешения. Но не может забыть красавицу, тоскует по ней. А она тоже все глаза выплакала. Наконец не выдержала, выбрала момент, когда отец был в отлучке, и побежала искать своего возлюбленного. Отец вернулся, видит, дочери нет, сразу понял, в чем дело, и послал за ней в погоню. Конечно, далеко не убежишь, и стали ее догонять. Видит она, что не уйти, и превратилась в птицу. А юноша стал женьшенем. С тех пор они всегда вместе, где птичка эта есть, там и женьшень ищи.
У ключика у гремучего: дальневост. фольклор. - Владивосток, 1989. - С. 61-62.
У народов Дальнего Востока существует множество легенд о женьшене. Происхождение этих легенд и народных сказаний теряется во тьме веков. Растение это одухотворено и обладает сверхъестественной силой, присущей божеству. Оно может превращаться в любое животное, в человека, в растение и во что угодно. Поэтому найти его может только достойный.
По поверью, корневщику не полагалось носить огнестрельное оружие. Только чистый, непорочный человек, писал В.К. Арсеньев, может найти женьшень: это недоступно для человека, который вел ранее жизнь безнравственную, это недоступно для того, кто причинял людям зло и обиды. В мгновение ока растение исчезнет, корень глубоко уйдет в землю, сопка, где рос женьшень, начнет стонать и колебаться и из зарослей выйдет грозный охранник лесов - тигр.
Другие легенды рассказывают, что женьшень охраняли стаи красных волков.
По поверью нанайцев и удэгейцев: вырыть чужой корень - значит навлечь на себя неотвратимую беду.
Байков Н. В дебрях Маньчжурии: главы из книги // Рубеж: тихоокеан. альманах. – 2003. – № 4. - С. 243-258: фот.
Два охотника, добывая птенцов орла, взобрались на высокую скалу, а спуститься не смогли. Они стали просить бога, чтобы он помог им. Вдруг явился тигр и осторожно снял людей со скалы.
Охотники остались без оружия и еды. Долго бродили по тайге, пока не упали обессиленные от голода. Собрались уже умирать, но вздумали помолиться тигру. Встали на колени и громко сказали: «Отец! Неужели ты не видишь, что мы умираем от голода?» Тотчас затрещали сучья, и показался тигр с косулей в зубах. Он бросил ее к ногам страдальцев и убежал в лес. Не хотели они есть мясо косули, задавленной тигром, но он прокричал из леса человеческим голосом: «Ешьте скорее, не то умрете!».
Когда охотники возвращались домой и хотели принести искупительную жертву, старейшему из рода Актенка во сне явился старик и сказал: «Греха никакого не было, он не сердится».
Старцев А. Тигр-отец и тигр-бог / А. Старцев // Дальневост. ученый. - 1996. - 1 янв.
"Белая женщина", по преданию, была невестой верховного жреца, который принес себя в жертву на вершине Пидана и остановил таким путем войну. В то древнее время стражники уже не охраняли Пидан. Когда жрец не вернулся с горы, женщина отправилась на его поиски. Найдя тело жреца на вершине, она бросилась вниз со скалы, а душа ее осталась на вершине. Так у горы появился духовный охранник. С тех пор "белая женщина" бродит по лесу, оплакивая погибшего любимого и охраняя путников. Она является как предупреждение об опасности. Те, кто ночевал на Пидане, рассказывают о белой туманообразной фигуре женщины с развевающимися волосами, которая наблюдает за ними издалека. В трудную минуту она может отогнать зверя, снять боль. Сведения о "белой женщине" прослеживаются в рассказах местных жителей начала века, о ней писал Владимир Клавдиевич Арсеньев…
По легенде, внутри Пидана есть озеро с живительной водой. Раньше водой из этого озера лечили любые кожные заболевания, а также ее применяли при различных эпидемиях. Пока путь к озеру не найден, а пещера полностью не исследована.
Ремпель А. Гора Пидан: хранители и монстры // Новости. - 1999. - 26 нояб.
Рассказывают, что в давние - предавние времена при дворе морского царя случился скандал: в очередную ревизию дворцовой сокровищницы недосчитались волшебной реликвии - синего кристалла, управляющего уровнем воды в океанах.
Расследование, проведенное придворными мастерами магии, быстро выявило виновника: молодой проказливый дракон, недавно назначенный стражем сокровищницы, страшно скучал во время дежурств и, чтобы скоротать время, забавлялся с содержимым царских сундуков.
Положить кристалл на место во время проверки он не успел, а признаваться, зная нрав владыки, было боязно.
Самое простое в такой ситуации – бежать, что и было сделано. Морской царь, клокоча от ярости так что чуть не сдвинулась земная ось, схватил волшебную каменную дубинку и лично бросился в погоню.
Впереди вырос берег материка, оставалось оттолкнуться от сухого места и лететь, но тут дракон – похититель позорнейшим образом оступился и забарахтался в прибрежной грязи, смывая в море гигантские куски суши. В это время на горизонте показался морской царь, потрясая дубиной, он увидел, что обидчик взмывает в воздух, тогда властитель вод, изо всех сил швырнул ему вслед свое оружие, но не попал.
Дракон от страха выронил кристалл – и на месте его падения разлилось озеро, которое теперь называется Ханка. Так гласит древняя легенда.
Конкурсный материал «Легенды Ханкайской долины», ЦБС Ханкайского района
Если у шотландского озера Лох–Несс есть свое чудовище, то почему бы не быть ему и у приморской Ханки? Все байки старожилов, долетевшие до нас со спасских берегов, связанные с этим моментом, не имеют никаких документальных подтверждений – лишь несколько свидетелей, видевших черную спину в грязной воде.
И дворняжка, проживающая на импровизированной ханкайской турбазе.
По словам очевидцев, собака встретилась с «огромной рыбой», которая схватила ее за лапу и пыталась утащить в Ханку.
С тех пор собачка хромает и боится подходить близко к озеру.
А новокачалинские рыбаки рассказывают, будто этой весной видели у своих берегов огромную черную спину неизвестного животного или рыбы.
Вот вам и монстры в Ханке.
Конкурсный материал «Легенды Ханкайской долины», ЦБС Ханкайского района
Это, пожалуй, самая древняя из ханкайских баек. Высокая женщина в легком летнем платье непонятного покроя выходит из озера с
розовым лотосом в руках. Появляется по всему побережью Ханки в местах скопления гуляющего народа.
Она, как и Турист, молчалива – лишь машет правой рукой, в которой зажат лотос, в сторону, противоположную озеру – уходите, мол, нечего вам здесь делать.
Видевшие ее говорят, что ничего не могут с собой поделать,ц сворачивают лагерь, собирают в пакеты пустые бутылки, тушат костер и уезжают.
Причем ничего не говорят друг другу и лишь дома начинают спрашивать себя – а почему мы, собственно, уехали. По словам 70–летнего хозяина одинокой сторожки дама с лотосом – это обыкновенная озерная русалка, их много, просто они абсолютно идентичны, и люди думают, что это одна и та же женщина. Она прогоняет расшалившихся туристов, чтоб не засоряли берег Ханки.
Скорее всего - это не разные виды мистики, а несколько проявлений Ханки, если хотите – его озерной души. Именно так озеро пытается дать понять людям, что над ним уже достаточно поиздевались.
Что сейчас оно лечит себя и просит ему не мешать.
Ханка по-китайски означает «непредсказуемый и коварный». И это тоже предупреждение.
Конкурсный материал «Легенды Ханкайской долины», ЦБС Ханкайского района
Давно это было, очень давно. Так давно, что это не помнят даже самые древние старики.
Это было тогда, когда воды Ханки были чистыми, как слезы младенца. Когда племя, живущее на берегу озера, вылавливало столько рыбы, что хватило не только на зиму, но и на весну. Когда в тайге водилось так много зверей, ловушки никогда не пустовали.
И были в этом племени такие красивые девушки, что солнце останавливалось в небе, чтобы посмотреть на игры. И была среди них девушка по имени Лота. От своих подруг она отличалась тем, что ее лицо было белее снега. Никто и никогда не слыхал ее смеха. Алые, как спелая калина, губы, могли только улыбаться. И эта улыбка, ясная и неожиданная, как падающая звезда, поражала всех, кто видел ее. А печальной Лота была потому, что любила юношу – самого смелого юношу племени.
Удачлив был Энтой. Все, что он добывал на охоте, Энтой откладывал к свадьбе. Возвращаясь с охоты, юноша всегда приносил подарки Эйне, своей любимой.
Но гордая Эйна только говорила ему:
- Ты удачлив, Энтой! Но у меня есть все, зачем мне твои подарки?… - и громко смеялась, отворачивалась от Энтоя. А чем она была лучше Лоты? Почему любит эту гордую, надменную Эйну. А не Лоту? Разве у Лоты не такие же черные глаза, как у Эйны, разве у нее не такие же пушистые волосы? Но Энтой любит не Лоту…. И часто видели люди тоненькую фигурку Лоты на берегу Ханки, у одинокой березки. И казалось всем, что это две подружки беседуют, обнявшись, на зеленом ковре травы.
И вот однажды, когда Энтой принес в подарок Эйне корень женьшень и положил его у ее ног, девушка оттолкнула корень и сказала:
- Энтой, говорят, ты любишь меня и хочешь, чтобы я стала хозяйкой в твоем доме? Хорошо… Но прежде, принеси мне такой подарок, чтобы он был один во всем мире. Принесешь – буду твоей женой!
Вскочил Энтой:
- Принесу! Достану хоть у самого Хозяина моря!…
- Подожди охотник, - прервала его Эйна, - Я буду ждать ровно год. Если не придешь к сроку – забудь меня. Засмеялась и пошла плавно, словно поплыла. И только ветер играл ее длинными волосами.
В тот же день ушел юноша. Он ушел в ту сторону, куда заходит солнце. В его глазах было столько уверенности в том, что он достанет такой подарок, что не видел ничего вокруг, кроме дороги. Не видел он, что возле березки стоит и смотрит ему вслед Лота. Не знал он, что девушка будет приходить сюда каждый вечер.
И вот наступил последний день срока, данный Эйной. В тот день Лота снова пришла к березке. Она обняла ее и тихо, как бы доверяя тайну подруге, заговорила:
- Березонька ты моя, зеленокосая! Скажи мне, почему Энтой не вернулся? Неужели моя любовь погубила его? Неужели я больше не увижу его? Почему я не могу быть с ним? Березонька в ответ покачала печально листвой. Тогда, будто что-то услышав, подбежала девушка к озеру, села в лодку и стала грести. А на середине озера она бросилась в его воды.
Словно вихрь промчался над Ханкой. Пробежали над озером огромные мутные волны. Зарокотало озеро. И только тогда оно успокоилось, когда к берегу подошел Энтой. Измученный, в лохмотьях, он подошел к воде, чтобы никогда не выходить из нее, утонуть. Целый год он искал подарок для Эйны. Он обошел полмира, но нигде не нашел подарка, достойного Эйны. И решил юноша лучше погибнуть, чем вернуться назад. А когда он отплыл от берега, то увидел цветок.
Такой цветок Энтой нигде никогда не видел. На мутной воде, раскинув бледно-розовые лепестки, качался цветок. Он, как утренняя заря, алел и манил к себе. Энтой сорвал цветок и почувствовал, что силы прибывают к нему. Он понял, что это и есть тот самый, единственный на всем свете подарок, достойный красавицы Эйны.
Все племя вышло встречать юношу. Энтой отдал цветок Эйне. А та лишь только взяла в руки цветок, почувствовала, как огромная, словно небо, сильная, словно солнце, любовь захлестнула ее сердце.
- Любимый! Я ждала тебя! Только ты мог принести этот чудо-цветок. Смотри: цвет его лепестков напоминает лицо Лоты, его нежность - ее любовь к тебе. Я хочу, чтобы этот цветок был назван ее именем.
- Да, - ответил Энтой, - пусть будет так. Мы назовем его лотосом. И он всегда будет с нами.
Долгую и счастливую жизнь прожили Энтой и Эйна. Много у них было детей. И лотос завял только тогда, когда умер охотник.
Так девушка Лота соединила свою жизнь с жизнью любимого. А на озере Ханка с тех пор растет прекрасный цветок – лотос. И качают его мутные воды, как мать качает колыбель с малюткой. И никогда не посветлеть волнам – они стали такими от горя.
Конкурсный материал «Легенды Ханкайской долины», ЦБС Ханкайского района
В давние времена жила в народе молва, что глубоко на дне озера Ханка растет невиданной красоты цветок – лотос. Никогда не видели его люди, потому что охранял его сам морской царь. Не простой был цветок волшебный – зло в добро не превращал. Благодаря ему счастливо жило все подводное царство, правил которым справедливый и мудрый морской царь.
Только на земле не было справедливости. Богатые притесняли бедных, отбирали у них землю, заставляли день и ночь работать. И то один, то другой бедняк тайно вздыхал про себя:
- Где ты волшебный цветок лотос?
В те времена жила бедная девушка по имени Диана. Не было у нее ни отца, ни матери. С детства пришлось ей выполнять всякую тяжелую работу, потому рано она поняла, как тяжело живется простому народу. Диана тоже слышала о лотосе. Но как достать чудесный цветок со дна озера?
Однажды подруга пригласила Диану покататься на лодке по озеру. Девушка с радостью согласилась. Не знала она, что завистливая подруга решила погубить ее, чтобы не было у нее соперницы, так как Диана необычайно красива.
Встали они до восхода солнца и пришли к озеру. Охнула Диана от восхищения: под золотыми солнечными лучами озеро казалось хрустальным. И лишь изредка слышался всплеск воды, то играли молодые рыбки.
Но подруга не дала ей полюбоваться, все торопила. Как только отплыли они подальше от берега, завистница тут же толкнула Диану в воду. Девушка не умела плавать, и камнем пошла на дно.
Дома подруга рассказала, что Диана утонула, когда купалась. Долго переживали люди эту тяжелую весть, так как все давно полюбили девушку за доброту и приветливость.
Но Диана не погибла. Как только она очутилась на дне, подхватили ее три русалки и поплыли с нею в подводный дворец. Долго ли, коротко ли Диана была без чувств, да только очнулась она и видит, что сидит рядом сам подводный царь, с короной на голове, длинной, до пола, седой бородой, в голубой, украшенной драгоценными камнями, одежде.
- Как чувствуешь себя, красавица? – спросил царь. – Расскажи, как ты к нам попала?
Все рассказала ему Диана.
- Я отпущу тебя на землю, потому что вижу, какая ты добрая и умная девушка, как ты любишь людей. Но прежде поживи у меня два года. Будешь моей приемной дочерью – сказал царь. Быстро летели дни. Диана осматривала чудеса подводного царства, водила хороводы с русалками, присматривала за рыбками и водорослями. Все подводные жители полюбили девушку. Царь не мог нарадоваться на нее. Но тоска о земле и людях не уходила из сердца Дианы.
Когда подошел срок, позвал ее царь к себе:
- Я знаю, что ты хочешь к людям, Диана – сказал он, - и знаю твою заветную мечту. Отдам я тебе лотос. Неси его на землю.
В глубоком тайнике дворца рос цветок. Охраняли его огромные сазаны. Когда Диана увидела лотос, она не могла отвести от него глаз. Казалось, что розовые лепестки вобрали в себя весь свет в подводном царстве и сами светились необычными красками. Царь сорвал цветок и дал его Диане, а на том месте тут же вырос новый лотос.
- Это потому, что не для своей корысти ты его взяла, а для того, чтобы сделать людей счастливыми.
Проводили царь и все подводные жители девушку на землю. Долго махали ей вслед подруги – русалки.
Когда Диана пришла к людям, ее сразу узнали, потому что помнили о ней все эти годы.
- Люди, я принесла вам цветок – лотос. Он даст вам счастье, - сказала Диана, вынув цветок из большой раковины.
Он засветился у нее в руках как факел. И взглянув на него, все бедняки поняли, как несправедливо была устроена жизнь, все почувствовали вокруг силу необычайную. Богачей прогнали в тот же день. Все их богатство поделили поровну.
Только подруга Дианы, хотевшая ее погубить, взглянув на лотос, затряслась от злости и страха, бросилась в лес, да и утонула там в болоте. На том месте выросла потом трава, которую в народе с тех пор называли чертовой.
А люди зажили счастливо и свободно, с благодарностью вспоминая Диану. В одну из ночей много розовых бутонов появилось на Ханке – это был подарок морского царя.
Легендой стала эта история. Но и поныне живет в сердцах людей любовь к чудесному цветку – лотосу.
Конкурсный материал «Легенды Ханкайской долины», ЦБС Ханкайского района
Давно это было. Юноша, добывавший в тайге лекарственный корень для больной невесты, заблудился в тайге. Обессилев от многотрудного пути, он едва не умер. В последний момент он заметил красную гроздь ягод, и так она была привлекательна, что юноша не удержался и сорвал ее. Плоды незнакомого растения поддержали силы юноши, спасли от голодной смерти. Это была гроздь ягод лимонника.
Конкурсный материал «Летопись Пожарского района», ЦБС Пожарского района
Давно это было, на севере края, аккурат в те времена, когда стремился на наши необжитые, вольные земли народ разный из Черниговщины, Астраханщины и других мест русских. Долго пробирались первопоселенцы по тайге дремучей, сплошь увитой диким виноградом. Мужчины шли впереди и прорубали коридор в зарослях таежных. Совсем устали, выбились из сил, одолел их виноград, лианы-то у него крепкие, да длинные, переплели им путь-дороженьку. А тут темнеть стало. И тогда сказал старший: «Здесь остановимся на постой и деревне жизнь дадим. И назвали село свое Виноградовкой.»
Молодая китаянка в жаркий день присела у ручья умыться. А свою трехлетнюю девочку усадила на камень. Из-за шума горного ручья она не слышала, как тигр схватил ребенка и утащил в лес. Девочку звали Акулькой и с тех пор этот горный ключ зовется ее именем.
Конкурсные материалы «Легенды Ольгинского района», ЦБС Ольгинского района
Конкурсный материал «Легенды Пожарского района», ЦБС Пожарского района
Дом бабы Насти отыскать не составляло особого труда. Он стоял на пригорке и виден издалека. Резные ставни окрашены в голубой цвет, а на коньке красовался цветастый петух. У калитки на лавочке сидела баба Настя и из тростника плела не то цаплю, не то аиста. Ей уже далеко за восемьдесят, а выглядела она на шестьдесят с хвостиком, а глаза горели как у молодой. Поздоровавшись, я спросил у нее:
- Баба Настя, что это у вас - цапля или аист?
- А что получится, - махнув рукой, ответила она.
- Присесть можно? - осторожно спросил я.
-Садись. За посиделки денег не беру. Ты, видать, не здешний, - продолжила она, - что-то я тебя здесь не видала.
- Приезжий я.
- Приезжий? А к кому приехал?
- К вам, баба Настя.
- Ко мне? Стара я уже, чтобы ко мне такие хлопцы приезжали.
- Баба Настя, говорят, вы Сеньку лично знали?
- Сеньку? Какого Сеньку? Я многих Сенек знала, двое из них ныне здравствуют.
- Баба Настя, меня интересует, Сенька-партизан, в честь которого названа гора Сенькина Шапка.
- Эвон че придумал. Сколько лет прошло, я уже ничего не помню, да и тебе зачем все это?
- Хочу написать о нем.
Она нахмурилась, глаза ее сверкнули каким-то недобрым огоньком.
- А где ты раньше был, мил человек? Раньше, глядишь, было бы к месту, а, может быть, и памятник ему поставили бы. А сейчас ведь как говорят, что, мол, зря кровь проливали. И революция не нужна, и большевики враги, и Ленин враг. Ты тоже будешь писать, что не нужно было Сеньке воевать и свою голову положить в борьбе, а он, Сенька, и сложил свою голову за то, чтобы ты был счастлив. Ничего не помню. Зря приехал. Уходи.
Я был ошеломлен таким приемом. Мне говорили, что она добрая, приветливая старушка, а тут была разъяренная тигрица. Между тем, на глазах у бабы Насти навернулись слезы. Я придвинулся к ней и, обняв ее за плечи, сказал:
- Баба Настя, вы неправильно меня поняли. Я знаю, что он герой, и хочу написать о нем, чтобы сохранить добрую, светлую память о человеке, который отдал свою жизнь во имя спасения других. К тому же, вы были его невестой.
- Невеста, да не из того теста. Какая я невеста, если его не сберегла.
Она отстранила меня от себя со словами:
- Пойдем в хату, а то скажут: Лукьяниха с молодым обнимается посреди улицы.
Она поднялась и направилась в дом. Я последовал за ней. Снаружи дом казался небольшим, но внутри он был просторным. Довольно-таки большая кухня и две небольшие комнаты. В переднем углу икона Пресвятой Богородицы, в углу напротив стоял буфет с красивым резным орнаментом, какие сейчас можно увидеть в антикварном магазине, по-видимому, старинной работы.
- Мой делал, - сказала баба Настя, видя, что я засмотрелся на этот буфет.
- Здесь все сделано его руками, - продолжала она, - и дом сам строил, и этот буфет, стол, стулья. Помер он два года назад, а я вот хожу и смотрю на все это.
В каждой комнате были поделки из тростника. Здесь были лебеди, кувшины и даже парусник, но особенно бросался в глаза ковер ручной работы.
- Этот ковер я соткала, когда мне было двадцать лет. Сенечкой ходила и ткала.
- Это в честь того Сеньки сына назвали?
- Да. Это я его сгубила, - со вздохом сказала баба Настя, ставя самовар на стол.
- Как это? Как могло такое случиться? - недоумевал я.
- А вот так и случилось. Не с умыслом, конечно, но я, и только я виновата в его гибели.
- Баба, Настя, я знаю, что трудно об этом рассказывать. И все же расскажите о нем. Кто он, какой он был. Вы наверняка еще с детства с ним были знакомы?
- Нет. Пришлый он. Не из местных. Как-то осенью прибился к нашему отряду. Тогда бой был, и беляки большими силами напали на нас. Мы стали отходить в лес, но белые на опушке установили пулемет, и он закрыл дорогу к отступлению. Можно было левым флангом отходить, но до балочки нужно уходить по открытой местности, а силы врага в несколько раз превышали наши. Вот тогда решили идти на прорыв. Потерь не избежать, но кто-то уцелеет. Для начала решили подавить пулеметное гнездо. И только приготовились к атаке, как вдруг видим: пулемет развернулся и стал строчить по белым. Беляки опешили и стали отступать, а мы тут же на них насели. Атака была отбита. Командир и несколько партизан подходят к пулеметчику, который перешел на сторону партизан, но каково было их удивление, когда они увидели, что за пулеметом лежал молодой парнишка лет 19-20 в рваных штанах, в рубашке неизвестно какого цвета и босой.
- Откуда ты, герой?
- Отсюда не видать, - загадочно ответил он.
- А зовут тебя как?
- Сенькой.
- Семеном значит.
- Не-е. Сенькой.
- А по фамилии?
- Все зовут Сорви Голова.
- Ну, что Сорви Голова, в этом мы уже убедились, но все же фамилия у тебя есть?
- Не-а. Сенька Сорви Голова и все.
- Так как же мне тебя в отряд зачислять? Не писать же Сенька Сорви Голова.
-Так и пиши. А вообще никак зачислять не нужно. Я человек вольный, не привык, чтобы мной командовали. Я сам по себе.
- Ты что анархист?
- Че? Сам ты анархист. Сказал тебе, что сам по себе.
- Отчаянный был хлопец, - продолжала баба Настя, - первый разведчик был, а еще гармонист отменный. Забрали мы его в отряд, накормили, в баню сводили, он, как увидел гармошку, даже не спросясь, схватил ее и до утра играл на ней. Да как играл, весь отряд собрался вокруг него, а потом, как выдастся свободная минута - сразу за гармошку. Все он умел: и играть, и плясать, и воевать, за что я его и полюбила. Как-то я его спросила:
- Что это ты Сорви Голова, да Сорви Голова. Есть же у тебя настоящая фамилия, а он: «А тебе зачем, вот когда пойдешь со мной под венец, тогда и узнаешь».
- А родом ты откудова?
- А кто его знает. Мать говорила, что в капусте нашла. Крестили оглоблей. От Волги до Дальнего Востока добирался, скрываясь от царских жандармов после маевки под Нижним. Вот и до вас добрался.
- Так я от него ничего не добилась. А еще неслух был. Дисциплину совсем не признавал. Уйдет, бывало, из отряда без всякого разрешения и дня три-четыре его в отряде нет, а потом заявляется, да еще языка приведет. Командир грозил ему трибуналом, а он смеется и говорит: «Командир, так тюрьма - мой дом родной, а ты мне тюрьмой грозишь». А командир что, покричит, покричит, да и успокоится. Где такого разведчика возьмешь? А, между прочим, беляки за голову Сеньки большую цену назначили. А он только посмеивается, да и диверсии им устраивает: то мост взорвет, то эшелон под откос пустит. А в этот день он был особенно веселым. Мы заняли небольшую деревеньку и там заночевали. Утром уже готовились к выступлению, но враг не дремал и за ночь подтянул крупные силы. Беляки с трех сторон напали на нас. Мы не ожидали нападения, и в отряде поднялась паника.
Партизаны бросились врассыпную и попали под огонь неприятеля. За какой-то час боя от отряда осталась только половина. Нас прижали к высокой скале и стали обходить. Отряду грозила неминуемая гибель. Вот тогда к командиру подошел Сенька и говорит:
- Командир, вот тот овражек видишь?
- Вижу.
- Вот ваше спасение.
- Поздно. Видишь, противник пошел в обход.
- Дайте мне две ленты и взрывчатку, и я прикрою ваш отход. Идите к Хребтовой балке, там отряд Пастухова.
- Но тебе не уйти.
- Не беспокойся, командир. Сенька и не из таких ситуаций сухим выходил.
- Возьми с собой человек пять.
- Нет, только я один. Как только я открою огонь, сразу же уходите. А пока прикройте меня.
И он, нагрузившись, начал взбираться на скалу. Казалось, что целая вечность ушла, пока Сенька поднимался на скалу. Враг все наседал и наседал. Уже осталась треть отряда. Наконец, мы услышали долгожданную пулеметную очередь. Враг в замешательстве прекратил наступление, и отряд, воспользовавшись заминкой неприятеля, бросился к спасительному овражку. Я пропустила последнего партизана, а сама в кусты и стала подниматься на скалу. Я глазами поискала Сеньку, его нигде не были видно. Я взглянула вниз и увидела, что белые уже очухались от шока, теперь они стали подбираться к Сеньке. Двух беляков я сняла выстрелами из винтовки, но на меня вышло еще пятеро, и тут раздалась пулеметная очередь.
- Ты почему здесь? - услышала я голос Сеньки. - Немедленно уходи.
- Я с тобой. Я никуда не уйду.
- Уходи немедленно. Здесь не место для свиданий.
- Я никуда не уйду. Вместе уйдем.
- Уходи отсюда, слышь, уходи, - закричал он на меня, - что ты бегаешь за мной, как шлюха. Ты мне не нужна. Понимаешь, не нужна.
Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Я была в ярости и чуть было не выстрелила в него, но этого не сделала. И такая обида закипела во мне. С минуту я стояла в растерянности. Я посмотрела в его глаза, они были полны глубокой печали. Эти глаза я запомнила на всю жизнь.
- Да уходи же ты наконец, - выдавил он из себя с какой-то невыразимой грустью.
Злость и обида потупили мой разум, и я, вся в слезах, метнулась в кусты. В мозгу, как колёса вагонов, отстукивало: «Что ты бегаешь за мной, как шлюха, что ты бегаешь за мной, как шлюха». «Чтоб тебя Бог покарал!» - ответила я ему на бегу.
Я бежала, не помня себя, по дороге, которую указал Сенька. Я не хотела подчиниться его воле, но так случилось, что я бежала той дорогой, которую мне указал он. Всю дорогу я слышала пулеметную очередь, потом взрывы двух гранат, а потом мощный взрыв. И только тогда я поняла, что вдвоем нам не уйти, и он оскорбил меня только для того, чтобы я ушла, и теперь он прикрывал мой отход. Мне действительно не нужно было приходить, мой приход его и погубил. Не приди бы я тогда, он был бы жив. Жив он или нет, я, конечно, не знала и хотела повернуть обратно, но рассудок на сей раз подсказал, что изменить уже ничего невозможно. Если Сенька жив, он обязательно вернется. Три дня я бродила по лесу и только к вечеру набрела на своих, они соединились с отрядом Пастухова, а меня считали погибшей. Я рассказала о своей последней встрече с Сенькой.
Через неделю мы освободили ту деревню, поднялись на ту скалу, там было множество трупов, но трупа Сеньки не было. Мы обыскали каждый кустик, каждую ямку. В одной из таких ямок валялся разбитый Сенькин пулемет, в метрах пятидесяти лежала Сенькина шапка. Я подошла, дрожащими руками подняла ее, бережно прижала к груди и горько заплакала. Никто из партизан не стал меня утешать. Все стояли молча, сняв свои шапки, потом дали залп из винтовок в честь безвестного партизана Сеньки.
- Неизвестно, где Сенькина родина и неизвестно, где его могила, - сказала я, - пусть же эта скала будет его могилой и назовем ее Сенькиной Шапкой.
Правильно, - пронеслось по рядам, - пусть народ помнит имя героя, который отдал свою жизнь за спасение людей. Назовем ее Сенькиной Шапкой.
Она смолкла, глаза ее были полны слез.
- Баба Настя, - осторожно обращаюсь к ней, - а куда вы дели эту Сенькину шапку?
Она молча поднялась, открыла сундучок и извлекла оттуда обыкновенную цигейковую шапку-ушанку.
- Вот она. Храню ее как талисман. Я взял шапку из дрожащих рук, внимательно осмотрел ее - она была потертая и облезлая.
- Так куда же делось тело Сеньки? - спросил я, возвращая ей шапку.
- Говорил пленный казак, что Сенька взорвал себя взрывчаткой после того, как к нему казаки подступились, хотели живьем взять. Только там и погибель свою нашли. Останки его приказал забрать их ротмистр, чтобы предоставить командованию, за его голову большое вознаграждение было обещано.
Я сидел и думал: Сеньки нет, а память о нем жива в той же скале, что названа Сенькиной Шапкой. Сколько их безымянных героев погибло в гражданскую, в Великую Отечественную, афганскую, а теперь еще и в чеченскую. А зачем? Зачем проявлять свой героизм только на войне? Неужели человек создан только для того, чтобы убивать другого? Ох, как бы хотелось, чтобы не лилась людская кровь на поле брани. А тем, кто уже сложил свои головы, Вечная память!
Эту легенду я слышал в юности, будучи семнадцатилетним пареньком. Прошло несколько лет, я побывал в городе Уссурийске. Там под Уссурийском тоже есть гора Сенькина Шапка и там точно такую же рассказывают легенду. Со временем я совершенно забыл эти легенды, но этим летом побывал в п. Лозовый и увидел гору Сенькина Шапка. Я вспомнил об этих легендах и подумал: «Я забыл, забудут и другие, а кто-то вообще не знает об этих легендах». И я решил написать легенду о Сенькиной Шапке. Я не стал указывать конкретное место действия. Пусть партизанцы думают, что это их партизан Сенька, уссурийцы пусть узнают своего героя. И пусть простят меня читатели за то, что, возможно, кто-нибудь знает другой вариант и не согласен с моим. Рассказ девушки я взял за основу, остальное – авторский вымысел.
Ротов В. Легенда о Сенькиной шапке // Золотая долина (Партизан. р-н). - 2002. - 23 июля. - С. 3.
Не всегда комары да мошка в тайге были. В давние времена люди не знали этой нечисти. Во всем амба, злой дух, виноват. Очень ему не нравилось, что люди в тайге спокойно, как в родном доме, живут. Никто их не кусает, не жалит, по ночам над ухом не звенит. Бродил-бродил злой дух по лесу и набрел на одинокую юрту. В ней семь девушек-сестер жили. Притаился амба за деревьями, стал за девушками наблюдать. Выследил, когда старшая сестра Эге в лес за ягодами пошла. За ней полетел. Только она рот открыла, чтобы ягодку съесть, - влетел ей в рот и поселился в теле девушки навеки.
Была Эге веселой, приветливой - молчаливой, мрачной, как луна, стала. Никто ее смеха не слышит… Заметили сестры, что Эге часто по ночам в лес уходит. ..- Куда ты уходишь, Эге? Зачем? Что делаешь ночью? Потом младшая, Азига, сказала: -Мне страшно без тебя, Эге. Молчит старшая сестра, исподлобья на всех поглядывает… Решили сестры ее рассмешить… Наделали много колючих фигурок зверей и людей из веточек пихты. Стали фигурки драться, кувыркаться, в огонь прыгать… расшалились… Расхохоталась Эге. Видят сестры: в зубах у нее человеческие волосы и кусочки человеческого мяса застряли. Людоедкой Эге стала. В злого духа амбу превратилась. Напугались сестры. Дождались, когда Эге уснула, встали на лыжи и побежали в тайгу. Проснулась Эге - нет никого! Вдогонку бросилась… Догнала их Эге и целиком проглотила. Только самая младшая далеко убежала. Шалаш поставила, спокойно живет. Зима закончилась, снега растаяли… Отыскала людоедка младшую сестру… Опять убежала Азига. Огромное дупло в большом старом дереве нашла, в нем и поселилась. Думает: "Амба не найдет меня здесь". Не тут-то было! Злой дух издалека учуял, где девушка прячется. Стала людоедка к дереву подкрадываться. Вовремя увидела ее Азига - горсть золы бросила. Поднялся густой туман, беспросветной пеленой злодейку окутал… А младшая сестра к реке кинулась. По мосту перебежала - добрую старушку на другом берегу встретила. - Я от сестры-людоедки прячусь, - говорит. - Помоги мне, добрая мамаса. -Беги быстрее, - говорит старушка. - Я помогу тебе.
Побежала девушка, а старушка мосту помолилась - он поднялся, сам на берег вышел и за толстым деревом спрятался… - Где мост? - спрашивает людоедка у старушки. - Выше по реке иди, там его и увидишь, - обманула старушка. Побежала Эге вверх по реке… Искала… Вернулась к старушке. - Вниз по реке иди, там найдешь то, что ищешь, - снова схитрила старушка. Снова ничего не нашла… Сердитая вернулась. Грозится: - Я - амба, - говорит. - Переберусь на другой берег - несдобровать тебе! Отвечай сейчас же, где мост? - Так ты мост ищешь? - притворилась глуповатой старушка. - Так бы и сказала сразу. Пошептала она молитву - мост вышел из-за дерева и перекинулся от берега к берегу. Пошла по нему людоедка, а старушка другую молитву нашептывает. Вот дошла злодейка до середины - мост разломился напополам и рухнул в бурную реку. Свалилась злая Эге в воду - да на самую стремнину попала. Понесло ее течением. Закричала она что есть силы: - Из моих волос водоросли вырастут, тиной чистая вода покроется, зубы крепкими каменными валунами станут. Кости по всей реке в заломы из деревьев с сучками превратятся. А из моей крови мошка и комары полетят. Никому от них покою ни днем, ни ночью не будет! Все равно человеческую кровь пить буду!!! Как сказала - так все и сбылось: и водоросли, и тина, и валуны, и заломы появились. Но противнее всего - мошкара да комары. Разлетелись они по всей тайге. Никому покою не дают. Да только таежного человека нелегко запугать. Нипочем ему мелкие проделки злого духа.
Как комары в тайге появились // Подмаскин В.В. Удэгейские мифы, легенды, сказки / В.В. Подмаскин, И.В. Киреева. - Владивосток, 2010. - С. 156-157.
В уссурийской тайге Приморья живет таинственный змей. Стоит поджечь багульник, явится змей на его одуряющий запах и впитает в себя все ароматы дыма. Затем обмотается кольцами вокруг больного человека и изгонит из него болезнь.
© http://blogs.privet.ru/community/Galkina
На Дальнем Востоке раньше существовало поверье, что багульник в полнолуние способен открыть смертному свой секрет и отвести его к кладу.
© http://flower.wcb.ru/index.php?showtopic=1561
В очень далекие годы жил правитель рода Бхе-Лау. Был он стар и немощен. Его жена была юна и прекрасна собой. Детей у них не было. Правитель баловал юную жену, исполнял все ее прихоти. В один из дней к ним приехал младший брат правителя. Был он молод, очень хорош собой, умен и прекрасно воспитан. Пламенно полюбили друг друга молодые люди. Они решили бежать. Но слуга их предал. Юношу казнили, а жену правителя заточили на необитаемом острове. Для страны был издан указ, обязывающий всем новорожденным женского пола подгибать четыре пальца на ногах, оставляя один большой, дабы сделать их беспомощными и неспособными к быстрому передвижению. И в один из поздних вечеров весь берег огласился ревом невиданных животных, шумом и гамом великого множества людей, которые говорили гортанно и были плосколицы. Очень быстро была возведена дамба от берега до острова, построен дворец и посажены тисы. Юная жена правителя была навечно заточена, предана проклятию и забвению. Под страхом смерти запретили произносить ее имя. Спустя много лет белолицые люди в знак печали на месте дворца посадили кедры. С тех пор остров считается проклятым. На него даже змея не заползает, и птиц не слышно, а кто поселится - будет несчастным.
[О легендах острова Петрова] // Рыбаки и море: Преображен. ордена Трудового Красного Знамени базе тралового флота – 80 лет. - Хабаровск, 2010. – С. 7-13: фот.
Много рек по удэгейской земле течёт. А когда-то их ещё больше было. Посмотрит человек с высокой горы: словно шелка, струятся реки по лесам, огибают сопки, обрушиваются водопадами с обрывов. Когда-то рыбы водилось в них столько, что вода кипела и булькала от рыбьих игр и толкотни. Это Сугзя азани отправлял в реки большие косяки. Знал он: лесной человек и сам рыбу ест, и своих охотничьих собак ею кормит. Икру в краску добавляет. Из чешуи с кожей клей варит. А из рыбьих шкурок что только не делает лесной человек! Нитки из неё изготавливает и мягкие полотенца. Самую тёплую непромокаемую одежду, шапки и обувь, сумки и мешки шьёт. Плоты и лодки из кожи мастерит и по морям под парусами ходит! Не прожить без рыбы человеку. Значит, должен он соблюдать закон: не губить зря и не обижать рыбий народ.
У речки Кукчи невысокие берега. Удэгейцы из рода Кукчинка здесь раньше жили. От души кормила их река. Кукчинка закон соблюдали. Но вот наступил год, страшнее которого не припомнят и старики: ни одна рыбина не приплыла в речку Кукчи. На Манзу ангани, на Тохто, на Талумахчи, на другие реки пошли люди – никуда не приплыла рыба. Стали от голода умирать удэгейцы. Решили тогда три брата из рода Кукчинка к самому Хозяину рыб пойти и спросить у него, за что он прогневался на лесных людей. Вот отправились они: Тунчи, старший брат, Кандасули, средний, и Сугбу, младший, – в дальний путь. Тунчи сумку на плечо повесил. В неё саи – острый каменный топор – положил. У каждого брата печаль на сердце. Долго лесом пробирались – в горную страну, к реке Самарге, вышли. Устали и остановились на ночлег возле большого водопада. Невдалеке гора темнеет. Грохочет водопад – грустные мысли разбивает. Значит, сон крепкий будет.
Чуть-чуть солнце вершину горы позолотило – проснулись путники. Попили холодной самаргинской водицы. Присели на берегу. Тунчи говорит:
– Сугзя ночью в мой сон приходил. Сказал: “Лодку мастери, садись в неё – лодка сама знает, куда плыть надо”.
– И мне Сугзя азани приснился, – удивился Кандасули. – Велел утку деревянную на лодку посадить: на нос – утиную голову, по бортам лодки – крылья, а сзади – хвост прикрепить.
– А мне приказал стружек настрогать, на дно насыпать и выбрасывать их в воду, когда по морю поплывём! – воскликнул Сугбу.
Подивились путники: у всех во сне великий Хозяин рыб этой ночью был! Поблагодарили его за совет: бросили в воду по щепотке табаку – Сугзю угостили, пусть трубку выкурит. Взглянули на гору: она корону солнечную примеряет. Пошли в лес. Недолго ходили – солнце оседлать вершину не успело. Увидели большую липу – игду. Красивая липа, сильная. Жаль такую рубить, да делать нечего. Попросили они дерево не обижаться на них. Срубили, а в пенёк воткнули зелёную веточку, чтобы душа древесная не погибла. Тогда на месте срубленного вырастет молодое деревцо. Выдолбили лодку тамтигу. На нос голову утиную приладили, по бокам крылья выстругали, корму хвостом украсили. На дно стружек насыпали. Спустили лодку на воду. Быстро тамтига по реке Самарге поплыла. А как до моря доплыла – встала. Не знает, куда дальше двигаться. И люди не знают. Вот стал младший брат стружки бросать. А они впереди лодки дорожкой выстроились – путь указали. Доплыли путники до середины моря. Тут стружки кончились. Тамтига закружилась на месте, оборотилась живой уткой и нырнула на самое дно. Люди едва за её хвост успели ухватиться. Уволокла утка людей на дно моря и говорит им:
– Стойте, не шелохнитесь, пока за вами морская упряжка не приедет.
Исчезла утка в подводной тьме, а братья ни живы ни мертвы на самой глубокой глубине стоят. Крепко за руки взялись. Присмотрелись – скала перед ними. Отвалился от скалы огромный камень, вход в глубокую пещеру открыл, мостом стал. Из пещеры богатая упряжка выезжает: большая раковина жемчугами усыпана, подводными растениями увита. Впряжена она в десять десятков морских коньков. Останавливается перед братьями. Садятся они в раковину. Мчат их коньки через мост в глубину пещеры. Только въехали – мост за ними поднялся, вход закрылся. Братья словно в ночном зимнем лесу очутились. Перед ними – “заснеженная поляна”. Мерцают высокие водоросли, будто заснеженные деревья в лунную ночь. Высокий потолок пещеры на звёздное небо похож. Изумились гости. Вдруг широко распахнулось “звёздное небо”. Огромный, как кит, морской человек вплывает. Лицом на старого удэгейца похож: глаза чёрные прищурены, нос плоский. Длинные тонкие усы сзади развеваются. А голова лысая и блестящая. Звёздный полог за ним сомкнулся. Опустился на дно пещеры большой человек. Шагнул навстречу гостям. Две ноги у него, как у обычного человека, только вместо ступней – ласты. По бокам туловища плавники, словно могучие руки. Кожа, как доспехи, прочная, светится, серебрится, будто инеем покрыта. Откуда ни возьмись, стайки рыб закружились, заволновались, ковёр из разноцветных водорослей расстелили. Сел большой человек на этот ковёр, ноги скрестил. Поняли люди, что сам Сугзя азани, Хозяин рыб, прибыл. Поклонились ему. Неласково посмотрел он на гостей и спросил строго:
– Зачем пожаловали на дно морское, лесные люди?
Поклонился ему Тунчи, старший брат:
– Не гневайся, великий Сугзя. Пришли мы спросить: почему рыба в наши реки не идёт?
Поклонился средний брат, Кандасули:
– Лесные люди всегда закон соблюдали. Никогда рыбу не обижали и ловили столько, сколько для семьи надо, а лишнюю – не ловили.
Поклонился младший брат, Сугбу:
– Нельзя лесным людям без рыбы. Погибнем мы. Смилуйся, великий морской человек, отправь её в наши реки, как прежде отправлял.
– Ой-я-хэ! – покачал большой лысой головой Сугзя и раскурил трубку.
А в трубку не тот табачок насыпал, которым братья его угостили, а свой – из морской травы. Значит, не простил лесных людей. Тут из-за спины Сугзи азани выплыла горбуша. На боку у неё была большая рана.
– Расскажи, откуда у тебя эта рана, – попросил её Сугзя. – Кто обидел тебя?
– Обидел меня рыбак на речке Бугу, – ответила горбуша.
Стыдно стало гостям, опустили они головы. Потом из-за спины хозяина выплыла нерка. У неё были обрезаны щёчки.
– Где твои щёчки? Кто обидел тебя? – спросил её Сугзя.
– Рыбак на речке Каменке хотел полакомиться щёчками. Обрезал их, а меня бросил в воду. Очень больно было.
Ещё стыднее стало людям. Ещё ниже опустили они головы. Выплыла кета из-за спины большого морского человека. У неё был распорот живот.
– Что с тобой случилось, поведай людям, – с жалостью посмотрел на неё Сугзя.
– Меня искалечил рыбак на реке Унти, – пожаловалась кета.
Совсем низко опустили головы братья и долго молчали. Потом Тунчи сказал:
– Не знали мы, что есть такие безжалостные люди.
– Такие жадные люди, – добавил Кандасули.
– Такие неумелые рыбаки, – покачал головою Сугбу.
А Сугзя азани строго произнёс:
– Все раненые рыбы приплывают ко мне и жалуются на свои обиды. Я рассердился на людей и решил наказать их. Вот и опустели ваши реки. Так будет всегда, если люди обидят рыбу.
Не смели братья поднять глаза на сурового Хозяина. Смягчился он, раскурил вторую трубку. Три щепотки табачку из лесных трав насыпал в неё. Повеселели братья: их табак курит Хозяин. Не сердится больше на лесных людей! А Сугзя сказал им:
– Возвращайтесь домой с миром. Рыба придёт в реки. Но расскажите на земле обо всём, что узнали здесь.
Взмахнул он плавниками – и перед гостями опять появилась упряжка, впряжённая в морских коньков. Только забрались в неё – отвалился камень, выпустил их из пещеры. А тут уж путешественников утка дожидается. Ухватились братья за утиный хвост. Взмыла чудо-птица ввысь. Через мгновенье оказались они на поверхности моря. Утка сразу в лодку тамтигу превратилась и к берегу поплыла. Только в берег носом ткнулась – снова уткой стала. Опять братья за её хвост уцепились, а она в воздух поднялась. Низко над землёй летит, ещё ниже над речками опускается. Видят братья: косяки рыбы в Самаргу вошли. Из Самарги по малым рекам расходятся.
Опустила утка братьев на землю. Пошли они к своей речке Кукчи, а добрая весть их обгоняет. К какому стойбищу ни приблизятся – везде их как самых дорогих гостей встречают. Шутка ли: на дне морском побывали. Сам Сугзя азани с ними разговаривал и не разгневался, а уважил! Много рыбы прислал в реки. Сытно будет жить удэгейский народ!
До сих пор все помнят, как три брата Кукчинка к Хозяину рыб в гости ходили. Сколько лет с тех пор миновало? Не слишком много. Внуки тех братьев стариками стали. Вот сколько лет. Внуки-то про это путешествие ещё больше знают. И всё рассказанное подтвердить могут.
Путешествие к хозяину рыб // Подмаскин В.В. Удэгейские мифы, легенды, сказки / В.В. Подмаскин, И.В. Киреева. – Владивосток, 2010. – С. 124-126.
Возле речки одинокий дедушка Одо жил. Люди его жалели:
- Одо, немолодой ты уже. Глаза плохо видят. Охотиться не можешь, впроголодь живешь. Совсем слабый стал. Переезжай в стойбище, с соседями легче будет.
Дедушка не хотел переезжать. Он очень свою маленькую речку любил. Вокруг бархаты да клены росли. Лианы плелись. Кедры да ели зеленели.
- Везде такого богатства много, - говорили ему.
Не соглашался старик. Не за каждой рекой Сихотэ-Алинь видно. А за его речкой – вдаль погляди – великие горы увидишь. Рядом с его юртой лиственница росла. Старше реки была эта лиственница. Пятьсот раз за свою жизнь наряд в холода сбрасывала, а к теплу нежными иголками покрывалась. Она привыкла, чтобы Одо рядом сидел. Трубку курил, или на кункае играл. “Как ее одну оставишь? – думал старик про лиственницу. – Одиноко ей будет”.
Однажды пришла к нему во сне старая женщина. Полог юрты откинула, вошла и встала у входа. На посох тяжело опирается.
- Здравствуй, Одо, - говорит. Знаю я, какой ты человек. Зря никого не обидишь. Поэтому и пришла у тебя помощи просить. Видит старик: трудно гостье стоять. Пригласил ее к очагу пройти, на коврик сесть.
- Нет, Одо. Тороплюсь я. Большая рана у меня. Мне ее лечить надо, - отвечает старуха. – Пока я лечиться буду, присмотри за моими детьми. Корми и оберегай их.
- Где твои дети? – удивился Одо.
- Река покажет тебе, куда идти надо, - ответила гостья и вышла из юрты.
Проснулся Одо. Стал про сон думать. Думал-думал… Очень на старуху рассердился: не могла толком объяснить, где детей искать? Однако пошел к реке. Помолился ей, сон рассказал и попросил:
- Помоги мне старухиных детей найти.
Куда река течет, туда и направился. Река вилась и изгибалась – и его путь вился и изгибался. Много поворотов миновал Одо. Под коряги заглядывал, в дуплах деревьев смотрел. Где глупая старуха детей запрятала? Никак найти не мог…
Вдруг один луч в неширокую расщелину занырнул. Что такое? Кто-то маленький в глубине притаился. Тигриной шкурой прикрыт. Одо в расщелину залезть не может…
Пригляделся он повнимательней: это не тигриная шкура – это два тигренка лежат!
- Га! – воскликнул Одо.
Понял он: старуха – не человек вовсе. Тигрица в человеческом облике к нему во сне приходила. Видно, ранили ее тяжело. Идти не может. Лежит где-нибудь, раны лечит. А душа у нее сильнее ран болит: за детей переживает тигрица. Вот и пришла за помощью к человеку…
Пошел Одо на охоту. Быстро косулю подстрелил.
Кусочки свежего мяса на копье протянул в расщелину тигрятам. Учуяли они запах мяса – тихо, слабо заурчали. Ожили маленькие хищники…
Тигрята окрепли. Начали из укрытия выбираться. Сначала боязливо: мордочки усатые высунут, дедушку ждут. Придет он. Наедятся они мяса – шалят сразу. Старик имена им дал. Девочку Бумбу назвал – толстушка, значит. А мальчика Галини – победитель, чтобы не было ему равных в тайге, когда вырастет…
Долго тигрица не возвращалась…
Вдруг будто бы далекие-далекие раскаты грома долетели до него. “Тигрица рычит. Меня учуяла – издалека предупреждает”, - понял старик. Подощел поближе, за валуном спрятался, смотреть стал. А тигрица обняла детенышей, долго ласкала и нежила их. Соскучилась очень…
Ночью опять во сне старая женщина пришла. Полог откинула, встала у входа и говорит:
- Одо, увидишь добычу тигров на тропе – бери себе.
- Как ты мне можешь такой совет давать?! – во сне возмутился старик. – Человеку нельзя брать зверя, которого тигр убил. Закон такой.
- Ты любовью и заботой моих детей спас. Тебе теперь можно нашу добычу брать, - ответила женщина.
Тут Одо понял, что это опять тигрица в человеческом облике ему снится. А она и говорит: - Хороший закон не должен над добротой возвышаться.
С тех пор часто находил старик на тропе кусок мяса: это тигры делились с ним добычей. Много раза лиственница свой наряд меняла. А старый человек, прислонившись к ее стволу, трубку курил или на кункае играл. Хорошо им было вдвоем, не одиноко.
Тигры порой невдалеке сидели. Кункай слушали.
Тигрица и Одо // Подмаскин В.В. Удэгейские мифы, легенды, сказки / В.В. Подмаскин, И.В. Киреева. – Владивосток, 2010. – С.206-208.